В адрес епископа Переславского и Угличского Феодора поступило письмо- отклик на статью священника Бориса Украинцева в журнале «Ковчег» №3 2016 г. «Приказано расчеловечить!». В нем, в частности, говорится: «… как нам, простым смертным прихожанам Апостольской православной церкви, обезопасить себя от …событий, приближающих нас к Апокалипсису? Господь Бог дал нам свободную волю, и мы должны противостоять этому в какой-то мере, народ не должен быть пассивным в вопросах защиты веры христианской».
На вопросы автора письма отвечает настоятель храма Преображения Господня села Вощажниково протоиерей Борис Украинцев.
_______________________________________
Уважаемая Валентина! Преосвященнейший владыка Феодор благословил мне, как автору статьи, ответить на Ваши вопросы, хотя к самой статье непосредственного отношения они не имеют. Поэтому и я, отвечая, позволю себе выйти за рамки этих вопросов. Мне, как и Вам, и всем верующим, понятна тревога по поводу наступающей угрозы уничтожения в человеке не только человеческого, но и, прежде, Божественного начала, коим нас так милостиво наделил Господь. Силы, приближающие Апокалипсис, в своем роде очень трудолюбивы. Кто за ними стоит?
Есть у нас поговорка: «Сила солому ломит». В прессе прошло сообщение о том, что восемь самых богатых в мире семейств имеют такие же доходы, как и половина всего человечества, а это 3,6 миллиарда человек. Похоть богатства по древней демонической логике неизбежно перерождается в похоть власти, причем власти абсолютной. Так всегда было. Но «невидимой руке рынка» сегодня мало владеть материальным богатством мира, она желает ухватить самую душу человеческую.
Становится ясным, что для нас, православных, и демонизированной элиты мира душа – это единственное и последнее «место встречи», которое изменить нельзя. Это место духовной битвы Бога и сатаны. Спросим себя – на чьей стороне, так сказать, военно-техническое превосходство сражающихся сторон, во всех этих информационных и пропагандистских интернет-ресурсах и прочих высоких технологиях? Особенно для не вооруженного верой человеческого сознания? Конечно, сила на стороне этих восьми богачей, обобравших полмира.
Что мы, верующие, можем им противопоставить в техническом отношении? Айфончики третьей свежести из Китая или некоего мифического православного хакера, дерзко проникающего в мрачные глубины суперкомпьютера «Зверь» и разрушающего демонические цифровые козни? Все эти наши безчисленные программы «электронного правительства», ускоряющие и делающие удобным круговорот товаров, услуг и виртуальных денег, включены в такие же международные глобальные системы суперконтроля и слежки. Вряд ли кто-то на уровне страны, даже если захочет, сможет полностью выбраться из этой липкой сети навязанных «медвежьих услуг».
Очевидно, что можно и нужно требовать ограничения сферы применения электронных документов, сохранения тайны персональных данных. Церковь в своей «Социальной концепции РПЦ-2000» и других документах определенно говорит о праве верующих обращаться в суды, в органы высшей власти с требованием учитывать и уважать мнение и религиозные чувства православных христиан в нашей стране.
Многие сотни тысяч православных активно отстаивают свои позиции, собирая подписи верующих против принятия закона о ювенальной юстиции, известного как «закон о шлепках». Недавно и наши прихожане подписывались под петицией о поддержке закона против абортов. Кстати, здесь мы сильно поотстали от той же Польши, где этот закон уже давно действует.
Валентина, Вы пишете, что осуждаете связи церковной иерархии с «католиками- еретиками». А тут еще и этот странный, так называемый VIII вселенский православный собор с его экуменическими поползновениями.
Но Вы ведь и сами знаете, что наша Церковь важнейшее его решение отказалась одобрить. Так откуда этот революционный зуд – дерзновенно и всесветно судить иерархию? Может, позволите это сделать Господу? Он справится с этим, конечно, лучше Вас.
Согласитесь, что на огромном поле трудов легче найти огрехи пахаря, чем заметить колючки и волчцы на лужайке своей души. Не лучше ли сначала выдрать сорняки на своей лужайке? И только после этого, воз- можно, Господь даст нам разумение и силу молитвы и за пахаря на великом поле.
Если Вас и это не убеждает, то хотя бы вспомните, что именно Патриарх своим авторитетом поспособствовал назначению на должность Министра образования страны и главного Попечителя детства (не хочется называть эту должность краденым и колченогим словом «омбудсмен») глубоко православных людей. Боюсь, что без их содействия наши поправки в том же «законе о шлепках» так и остались бы не услышанными в Госдуме, как это случалось раньше.
Патриарх Кирилл постоянно напоминает, что христианство самая преследуемая религия в мире. Если в 2015 году было взорвано, расстреляно, распято, обезглавлено, замучено 120 тысяч христиан, то в минувшем году заметно меньше – 90 тысяч. Это ли не всемирный анти-Крестовый поход?
Самая большая кровь на руках террористических исламистских группировок, мечтающих о мировом халифате. Гибнут, в основном, католики и протестанты.
Да, они заблуждаются, отошли от догматов истинной православной веры, но, согласитесь, ведь и они в своих молитвах призывают имя нашего Господа Иисуса Христа. Разве мы не обязаны помочь им, если уж не по-братскому, то хотя бы по человеческому разумению?
Именно это было важнейшей темою встречи Патриарха в Гаване с Папой Римским. Именно Патриарх благословил российских воинов на антитеррористическую операцию в древней некогда христианской Сирии. Христиан там сегодня осталось немного, как и на всем Ближнем Востоке. По существу только Россия реально осознает огромную духовную опасность исхода христиан из этого региона мира. Вы вправе не называть этих гонимых христиан братьями – это дело Вашей совести. Но вправе ли мы, православные, впадать в эдакую гордыню правоверия?
Совсем недавно, в воскресенье мясопустной недели, мы все слушали Евангелие о Страшном суде. Господь говорит нам о деятельном сострадании по отношении к любому человеку, оказавшемуся в беде. Согласитесь, ведь это же относится и к «неправильным», как Вы считаете, христианам иных конфессий.
Будем помнить: наше правоверие выкуплено для нас великой кровью новомучеников российских и даровано нам как задаток, который еще надо отмолить и отработать.
Меня, как и многих читателей журнала «Русский дом», потрясла публикация о событии, случившемся несколько лет назад на юге России.
Осень, стемнело, паломнический автобус возвращался домой; кто-то тихонько напевал что-то духовное, кто-то молился про себя. Неожиданно автобус остановили, в салон ворвались вооруженные люди кавказской внешности. Всех вывели, заставили раздеться, поставили на колени в грязь. Требование было одно: «Вы отрекаетесь от вашего Христа, снимаете кресты, топчете Его икону, плюете на нее и после этого – в автобус, домой».
Нет смысла описывать ужас случившегося: верующие, поставленные перед выбором – смерть с Богом или жизнь без Бога, – выбрали отречение. В том числе и священник, который исполнил все темные заветы этого отречения.
Кроме одной небольшой хрупкой мамы с двумя детишками. Она сказала: «Убивайте, а я не отрекусь!» На какое-то время воцарилась мертвая тишина, и вдруг воздух взорвался сатанинским гоготом: «Никакие вы все не христиане, – орали бандиты, – христианка – только она одна!» Потом хохоча погрузились в машину и умчались как бесы.
Не хочу и не вправе судить этих людей, ведь сам перво — верховный апостол Петр прошел путь отречения. Всю оставшуюся жизнь он измывал измену слезами, а затем кровью.
Но один вопрос все-таки напрашивается. А что, если бы из тех 90 тысяч, в прошлом году убиенных «не наших» христиан, хотя бы половина взяла бы и отреклась от Христа, и приняла бы, скажем, мусульманство, чтобы сохранить себе жизнь? Наверняка же предлагали, сулили, уламывали, пытали… Так которые же «из наших» и не «из наших» на тот грозный момент своей жизни явили себя христианами?
Но вернемся к другому Вашему вопросу о контроле. Нам всем, конечно, тошно жить в стеклянном доме, когда о нас все знают. Поэтому мы печемся о тайне наших персональных данных.
Но именно мы сами несем информационные кирпичи для строителей этого стеклянного дома.
Мы сами ежечасно в своем мобильнике выворачиваем свою грешную душу перед всем миром.
Вы, скажем, можете вспомнить, о чем и с кем Вы говорили три года назад 20 февраля 2014 года? И я не вспомню. И наверняка никто не вспомнит. А базы мобильных «помнят» все. Так глобальная сеть тщательно и терпеливо, как из пазлов, из наших слов, междометий, проговорок, вздохов, оговорок вроде «но это не для телефона» пишет наш портрет в полный рост.
Мы, не замечая того, сами «сливаем» важную информацию о себе, о ближних и дальних и так громоздим воистину суперкомпромат на самих себя – своего рода досье для Страшного суда. Нет, мы не выбалтываем сведения о тайне нашего генома, наследственной болезни, «левого» дохода или какой-то нечистой страсти.
Мы выбалтываем нечто большее – тайну нашей неповторимости, нашего душевного и духовного устроения. Разгадав эту тайну, враг нашего спасения из нашего прошлого может легко исчислить и наше будущее, чтобы им манипулировать. Мы выбалтываем самую тайну нашего Богоподобия.
Почему в телемобильном общении мы так странно, необъяснимо вольны, модно раскрепощены, развязны, просто распущенны? А ведь важно не только что говорят, но и как говорят. Последнее, в духовном плане, не менее важно. Лукавая свобода мобильного общения – всех этих сайтов, блогов с «пустолайками», где лихорадочно «изливают душу» и дети, и старики, опустошает эту самую душу. Мы сами превращаем мобильные терминалы в грандиозные склады-абортарии. Сюда мы вываливаем свои недопоступки, недомысли, недовершенные дела. Все духовно недозревшее, недо — развитое, сырое. Мы, особенно наши дети, просто не успеваем вызревать как душевные и духовные личности. Тщеславная потребность вынести эмбрионы своих «золотых» задумок и планов на всемирное обозрение их мгновенно убивает. Вот почему теперь о нас легко узнать то, чего мы и сами о себе не подозреваем. Отныне «святая святых» – наше сердце представляет собой не образ золотого ларца, где пребывает «сокровенно — го сердца человек», по слову апостола Петра (Пет. 1.3, 4), а дырявая авоська собирателя блестящей стеклотары.
Человеку нравственно внимательному, внимающему Богу, в каждый момент жизни свойственно самоопреде — ляться, искать координаты своего реального расположе — ния к своему Небесному Отцу. Тревожно вопрошать: а каким видит Он меня, каким слышит меня здесь и сейчас? Сколь ценно в очах Его мое горя — чечное обличение иерархии, моя беззаветная борьба за православные права? Напри — мер, когда я оспариваю в суде право пользоваться красным «серпастым и молоткастым» советским паспортом с его темной, мстительной классо — вой символикой: серпа разя- щего и молота дробящего?…
Мы грезим могучим право — славным царством уже здесь, на земле, и чтоб сияющая си — онская горница если уж не для нас, то хоть для деток. Не получится, чтоб все устрои — лось через революционное распаление протестных со — браний. Как не получилось 2000 лет назад с израильской «незалежностью» у фарисей — ствовавших иудеев. Мир мо — литвой стоит, а не речевками обличителей. Конечно же, и обличение уместно и необ — ходимо, если оно вымолено и видом своим представляет айсберг, невидимая часть ко — торого и есть молитва.
Можно, наверное, и не согласиться, мол, не про то ты нам говоришь. Нас конкретно интересует, почему не возвышается голос обличения священства в адрес иерархии? Что, боятся? Но согласитесь, что это уж вряд ли.
Интернет весь трещит обличителями в рясах и без. Сейчас очень легко прокукарекать без заботы, а наступит ли утро?
Мы, вроде бы, помним притчу о «соли обуявшей», потерявшей свою соленость. Мне солью представляется не только вера, но и молитва. Она должна «осолять», освящать всякое начало наше. Дела наши не надежны, как мясо сырое, вовремя не посолишь вскоре протухнет. Таково же и скоропортящееся время наше, состоящее из мгновений. И каждое – хорошо бы «осолить» Иисусовой молитвой. А иначе на Страшном суде предъявят нам великие горы нашего непромоленного мертвого времени, подобно младенцам, убиенным в утробе скверной матери.
Простите, Валентина, возможно, Вам нужен какой-то иной ответ, где все ясно и все по канонам протестного жанра. Нам же, грешным, думается, более уместен иной жанр: евангельской притчи о блуднице, взятой в прелюбодеянии, и которая по закону должна быть побита камнями. Жаждущие справедливого возмездия фарисеи бросили ее к ногам Учителя. Уже и камень каждый «по своей правде» взял. Ведь сам Моисей заповедовал побивать таковых камнями. «Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его… Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим…» ( Ин. 8. 6-9).
Надменные учителя, может быть, впервые в своей жизни устыдились, а павшая жена, искавшая любви «на стороне», вдруг обрела ее в пыли у ног своего Спасителя.
Вот бы и нам не худо для начала исполнить эту фарисееву меру.
С уважением, священник Борис УКРАИНЦЕВ
Журнал «Ковчег» №2, 2017 г.